Уважаемые читатели. Новая тема нашего проекта затрагивает трагические страницы истории. Для населения Беларуси слово «оккупация» всегда будет ассоциироваться с теми зверствами
по отношению к мирным жителям, которые позволяли себе фашисты. Сколько деревень было уничтожено нацистами на территории одного только Дрибинского района? В пепел превратились Кледневичи, Старокожевка, Сусловка, Черноречка, Старое Прибужье, Прилеповка.
И это далеко не все…
Творя преступления, оккупанты меньше всего думали о наказании.
Но от судьбы не уйдешь. Что ожидало палачей белорусских «вёсак»?

«В лагерях выявлены военные преступники»
История Второй Мировой войны — нескончаемый список военных преступлений нацистской Германии и ее союзников. За это политических, военных и государственных деятелей Третьего рейха: рейхминистра авиации Германа Геринга, идеолога Национал-социалистической немецкой рабочей партии Альфреда Розенберга, министра иностранных дел Германии Иоахима фон Риббентропа и других — открыто судили в Нюрнберге (1945-1946 гг.) Из-за политико-юридического значения и культурного следа Нюрнбергский трибунал стал символом правосудия. И в его тени остались другие показательные процессы стран Европы над нацистами и их пособниками и, в первую очередь, проведенные на территории Советского Союза. Между тем, в 1943-1949 годах по наиболее жестоким военным преступлениям состоялись суды, обратите внимание, в 21 (!) городе пяти советских республик.
В государственном архиве Российской Федерации хранится интересный документ. Докладная записка наркома внутренних дел СССР генерал-полковника Сергея Никифоровича Круглова на имя генерального секретаря ЦК ВКП(б) Иосифа Сталина, датированная 6 сентября 1947 года (электронный вариант есть на сайте ГАРФ). Министр МВД информирует руководителя СССР о том, что в лагерях для военнопленных выявлены военные преступники, совершавшие злодеяния и зверства в отношении советских граждан на временно оккупированной территории СССР, а также на территории Польши, Чехословакии, Югославии, Венгрии и Франции. «МВД собраны достаточные данные для предания суду 136 бывших военнослужащих, в том числе 19 генералов, 68 офицеров и 49 солдат — немцев, румын и венгров по национальности. Считаем целесообразным провести открытые судебные процессы по месту совершения преступлений в городах: Севастополе, Кишиневе, Чернигове, Витебске, Бобруйске, Сталино, Полтаве, Гомеле и Новгороде».
Сталин согласился с мнением наркома. Все 9 процессов должны были пройти в течение октября-декабря 1947 года. Суды над немецко-фашистскими карателями рекомендовалось подробно освещать в печати.
Из этих процессов нам интересен один.

Гайнц Гинтце, поджигатель и убийца
С 13 по 20 декабря клуб железнодорожников имени Ленина в Гомеле каждый день был заполнен людьми. Зал вмещал около 200 человек, еще больше, невзирая на холод, стояло на улице. Военный трибунал Белорусского округа под председательством полковника юстиции Сахарова судил гитлеровцев, большинство из которых были офицеры и солдаты 110-й пехотной дивизии, отличившейся злодеяниями на территории Гомельской, Полесской и Могилевской областей Белоруссии. Одно из них — создание лагерей смерти в районе местечка Озаричи Полесской области, где больные сыпным тифом специально содержались рядом со здоровыми людьми, чтобы добиться уничтожения как можно большего числа заключенных.
Всего же на скамье подсудимых сидели 16 обвиняемых: командир дивизии генерал-лейтенант Эбергард фон Куровски, бывший командир одного из пехотных полков генерал-майор Ганс Кольсдорфер, офицеры штаба дивизии подполковник Билинг, майор Карлсфельд… А также ефрейтор 321-й штабной роты дивизии Гайнц Гинтце. Он упомянут неспроста.
В 2011 году увидела свет книга «Трагедия белорусских деревень». Это сборник документов: спецсообщения ЦК КП(б)Б, НКВД БССР, местных партийных и государственных органов, партизанских формирований о преступлениях, совершенных немецко-фашистскими оккупантами на территории Беларуси и т.д. Знакомясь с изданием, неожиданно для себя на одной из страниц я нашел протокол допроса ефрейтора Гинтце — того самого… 321-я рота охраняла штаб дивизии и, кроме того, выполняла особые задачи командования. Например, в 1944 году на Могилевщине, во время отступления, ефрейтор Гинтце и его сослуживцы создавали так называемую «опустошенную зону» в местах отхода дивизии. Обратимся к документу.
«В районе деревни Кищицы на обоз походного охранения дивизии напали партизаны, обстреляли его и полностью захватили обоз с солдатами, продовольствием и оружием, после этого силами нашей штабной роты были проведены карательные мероприятия. Лесной массив, в районе которого партизанами был захвачен наш обоз, был тщательно прочесан, однако партизан в этом лесу мы не встретили. Командованием было установлено, что партизаны, находящиеся в лесу, имеют своих родственников в населенных пунктах в районе деревни Кищицы, которые оказывали им всяческое содействие. В связи с тем, что эти населенные пункты были признаны партизанскими, они были сожжены, скот и продовольствие были изъяты, население эвакуировано в глубокий тыл. Лично я участвовал в карательных мероприятиях в деревнях Кищицы и Белая.
В деревне Кищицы населению было объявлено: в течение часа все должны быть готовы к эвакуации. После этого население насильственно было собрано на улице деревни, построено и под конвоем угнано в глубокий тыл. При этом после того, как население было выгнано из деревни, солдаты нашей роты стали забирать скот, продовольствие…
После чего деревня была подожжена, я лично сжег 5 домов, факелами, изготовленными из соломы. Мне трудно привести конкретные факты, но приблизительно могу показать, что гражданского населения было угнано от 150 до 200 человек, забрано 60-70 голов крупного рогатого скота, было изъято большое количество хлеба и др. сельскохозяйственных продуктов.
В деревне Кищицы было около 100 домов, она была вся подожжена, сколько домов сгорело, я сказать не могу.
Я лично принимал участие в проведении карательного мероприятия в деревне Белая, где было насильственно угнано 800-1000 человек. Собрано до 200 голов крупного скота.
Эта деревня была также подожжена, я лично поджег 8-10 домов. Кроме этого, в деревне были обнаружены больные советские граждане, лежавшие в постели, около 20 человек, которые были расстреляны. Я лично по приказу командира взвода фельдфебеля Петерса расстрелял 3 человек.
Я должен заявить следствию, что в то же время аналогичным путем были уничтожены другие населенные пункты в районе деревни Кищицы силами солдат других подразделений 321-й дивизионной группы 110-й пехотной дивизии».
Признание ефрейтора Гинтце подтверждают слова свидетеля. Н.Т. Савенков в период немецкой оккупации проживал в деревне Застенки Белые Дрибинского района. Во время отступления немцев скрывался в лесу и стал очевидцем горьких событий:
«…Немецкие войска примерно в мае месяце 1944 года завели из других, уже сожженных сел, граждан около 5-6 человек, загнали в дом жителя деревни Белая Гаруса Антона, подперли дверь бревном, а потом зажгли хату, где все больные тифом были сожжены…
Знаю, что когда немецкие войска отступали, то население перед этим было все эвакуировано из нашего села, скот и имущество поголовно было забрано немцами и угнано к себе в тыл. Населенные пункты, как то: село Белая — 120 домов, Застенки Белые — 40 домов, Рябки — 85 домов и другие — были полностью уничтожены, т.е. сожжены. Поджог производили из факелов, сделанных из соломы и, если была крыша деревянной, в окно бросали бутылку с горючей жидкостью».

25 лет лагерей
Люди, приходившие в клуб железнодорожников посмотреть на процесс — среди них больше всего было жителей Гомельской области, требовали смерти убийцам, чья вина многократно подтверждалась уликами и свидетелями. Но если гитлеровцы, осужденные на аналогичных судебных процессах в 1943 году — в Краснодаре и Харькове, в конце 1945-го-начале 1946 года — в Смоленске, Брянске, Ленинграде, Минске, Риге, Киеве и т.д., получили свое высшей мерой, то в декабре 1947 года преступников ждало другое наказание. К этому времени смертная казнь на территории СССР была отменена. И трибунал приговорил всех подсудимых к длительному заключению в исправительно-трудовых лагерях. Отбывать наказание преступников отправили на Север.
Надо думать, что в Воркутлаге осужденным было несладко. Тяжелый климат, работа на шахтах и лесоповале, высокий уровень смертности от болезней… Как долго они могли выдержать тяготы такой жизни? Вопрос останется без ответа. Потому что полный срок им отсиживать… не пришлось.
После войны на политической карте мира появились новые государства, в том числе Германская Демократическая Республика, находившаяся в зоне советского влияния, и прозападная Федеративная Республика Германия. В условиях «холодной войны» установление дипломатических отношений между СССР и федеративной республикой шло непросто. ФРГ воспринималась в Союзе не иначе как реваншистское, агрессивное и империалистическое государство, добивавшееся пересмотра итогов войны и не признававшее послевоенные границы. В свою очередь СССР рассматривали как воплощение зла, мощного и непримиримого политического, идеологического и военного противника, главное препятствие на пути восстановления германского единства.
Но установление дипотношений между странами свидетельствовало бы о смягчении напряженности и стабилизации политического положения в Европе. Одним из пунктов была просьба Германии об освобождении последних остававшихся в советском плену 9626 немецких граждан — тех, кто в СССР считался военными преступниками. Длительные переговоры завершились 12 сентября 1955 года принятием положительного решения.
Неизвестно, был ли среди репатриантов Гайнц Гинтце, поджигатель и расстрельщик. Статистика свидетельствует, что далеко не все из заключенных выжили в лагерях. Но его командир — бывший командующий 110-й дивизией Эберхард фон Куровски, создатель «зоны смерти» под Озаричами — вернулся на родину. Правда, прожил недолго — умер в 1957 году в возрасте 62 лет. Время, проведенное в заключении, подорвало здоровье.

Максим ТЕТЕРИН