В пограничье Дрибинского и Горецкого районов, в трех километрах от деревни Городецк (Михеевский сельсовет) есть воинское захоронение. Характерного вида пирамидка, окрашенная красной краской, стоит в небольшой рощице, возле дороги. В этом глухом, безлюдном месте покоятся останки советского летчика, погибшего во время Великой Отечественной войны. Подобных захоронений в нашем районе, к слову, несколько: в Старокожевке, Темном Лесу. Но судьба Анатолия Петровича Кобеца, разбившегося за Городецком, несмотря на трагическое сходство с судьбами многих авиаторов, сбитых в первые, наиболее тяжелые дни войны, не так уж и проста. В его биографии есть эпизод, до сих пор вызывающий вопросы у исследователей военного прошлого.

С последнего аэродрома
Могилев вошел в историю Великой Отечественной войны как город, оказавший упорное сопротивление немецким войскам. Наряду с бойцами стрелковых дивизий и ополченцами свой вклад в оборону, длившуюся 23 дня, внесли летчики. Еще во второй половине 30-х годов ХХ века на Луполово (там, где сейчас находится жилой микрорайон по проспекту Шмидта) был построен военный аэродром, сыгравший значительную роль в дни противостояния. По сути, это был последний стратегический аэроузел на западном направлении после потери площадок в Западной и Центральной Белоруссии. Сюда в последних числах июня 1941 года перебазировались полки 43-й истребительной авиадивизии генерал-майора Захарова, 170-й истребительный авиаполк майора Мищенко, временно подчиненный дивизии, и другие части. Перед летчиками была поставлена задача по разведке и прикрытию наземных войск, уничтожению авиации противника в воздухе на подступах к Бобруйску, Могилеву и Смоленску.

О том, как воевали красные соколы, можно судить по архивным документам. В частности, 43-я авиадивизия в первые полтора месяца войны произвела 4638 самолето-вылетов с общим налетом 5956 часов. Авиаторы уничтожили в боях 167 самолетов противника и потеряли 89 своих. «…Возложенные на дивизию задачи выполнялись с большим упорством и самоотверженностью» — такова характеристика, данная командованием ВВС Западного фронта.

12 немецких самолетов из числа сбитых записали на свой счет истребители 170-го полка, частично состоявшего из летчиков с боевым опытом: Дальний Восток, Испания. В частности, командир полка Иосиф Павлович Мищенко являлся кавалером двух орденов Красного Знамени, полученных за бои с франкистами. Именно в этом подразделении и служил старший лейтенант А. П. Кобец, о котором говорят как о летчике, совершившим первый воздушный таран над Могилевом. Но, в отличие от аналогичного случая, произошедшего с истребителем Николаем Терехиным из 161-го авиаполка, чей подвиг воспел в балладе «Секрет победы» Константин Симонов, о таране Кобеца в печати упоминают мало и скупо. Дело в том, что реальных подтверждений этому нет, только косвенные.

Когда закончились патроны…
По воспоминаниям командующего 43-й авиадивизии Георгия Захарова, вражеские самолеты-разведчики появились над Могилевом в первый же день войны — вечером 22 июня. А уже 25-го немцы бомбили железнодорожную станцию и мясокомбинат. Между тем, в городе располагался штаб Западного фронта и штаб ВВС, прикрытие которых с воздуха было делом столь же важным, как защита жилых домов и промышленных предприятий. Воздушные сражения, разгоревшиеся в небе над городом, в его окрестностях, были чрезвычайно ожесточенными. Враг не должен был сбросить смертоносный груз!

…29 июня в небе над Могилевом появилась пара Ju-88. На перехват взлетели истребители И-16: ведущий — командир 4-й эскадрильи Кобец, ведомый — Мурасанов. Самолет ведомого вскоре получил повреждения и вышел из боя. Комэск остался один. Когда кончились боеприпасы, летчик пошел на таран. «Юнкерс» рухнул вниз, а И-16, который пилотировал Кобец, сел на фюзеляж далеко за городом. Вероятно, при столкновении машина получила повреждения — этим и объясняется вынужденная жесткая посадка. Но истребитель, о котором лестно отзывался летный авторитет Чкалов — за скорость, отличался и высокой устойчивостью к повреждениям. «Ишачок» — так ласково прозвали его советские летчики за минимальные размеры и живучесть — доставили в часть и отремонтировали. Такова версия произошедшего, изложенная в книге «1941: пылающие рубежи Днепра и Сожа», написанной нашим земляком, писателем и историком Николаем Сергеевичем Борисенко, руководителем областного историко-патриотического объединения «Поисковый клуб «ВИККРУ». Это научно-популярное издание, где раскрываются неизвестные или малоизвестные ранее события по наиболее трагическому периоду Великой Отечественной войны в Могилевском регионе на основных водных рубежах — Днепре и Соже. Книга составлена на основе собственных исследований, данных архивов, публикаций иных авторов — в нашем случае речь о материале С. Левицкого “Имя летчика известно” в газете “Красная Звезда”, 1983 год.

…Воздушный таран. Героический поступок, бой, в котором ставка больше чем жизнь. Подтверждением служит следующее обстоятельство: в годы Великой Отечественной войны советские летчики совершили более 600 удачных таранов, из которых 2/3 приходится на 1941-1942 годы — самый тяжёлый период, когда многие наши самолеты уступали по тактико-техническим характеристикам немецким. Но взять верх было необходимо, и поэтому шли на чрезвычайную меру, не прописанную в Уставе. К слову, для летчиков Люфтваффе этот тактический прием оказался неожиданным. 5 ноября 1941 года в боевые части германских ВВС поступил циркуляр рейхсмаршала Германа Геринга, который требовал: «…не приближаться к советским самолетам ближе, чем на 100 метров во избежание тарана».

Распространенное мнение: таран — это акт самопожертвования. Как показывает статистика, при совершении тарана погибло примерно 37 процентов лётчиков. Остальные не только оставались живы, но продолжали вести бой и совершали посадку на своём самолёте. Примером можно считать истребителя Бориса Ивановича Ковзана, Героя Советского Союза, который совершил четыре воздушных тарана, причём трижды возвращался на аэродром на своём самолёте.

Бесспорно, подойти вплотную к вражескому самолету и ударить его плоскостью своего, зайти в лоб или нанести удар по хвостовому оперению винтом мог только летчик хладнокровный, виртуозный пилот. К тому же при атаке на бомбардировщик дело усугублялось тем, что по истребителю вел огонь воздушный стрелок…

Однако вернемся к событиям 29 июня. Как уже сказано выше, подтверждений, что в этот день над Могилевом был сбит немецкий бомбардировщик, нет. В ВВС Красной армии с 1941 года количество сбитых самолетов устанавливалось в каждом отдельном случае показаниями летчика-истребителя на месте, где упал сбитый самолет противника, и подтверждениями командиров наземных частей. В случае с истребителем Кобецом никаких документов отыскать не удалось. Хотя описание боя Николая Терехина, произошедшего 1 июля, в свое время попало на страницы центральных газет и встречается в различных интернет-источниках, в том числе со ссылкой на документы Люфтваффе от 1 июля 1941 года. «В этот день в районе Могилева в результате тарана был потерян Не-111Н-5 (заводской номер w/n 4057, бортовой код А1+СN) из 5./KG53. Все находившиеся на борту, в том числе военный корреспондент пропали без вести» (topwar.ru. «Воздушный таран — кошмар немецких асов».)

Однако, есть любопытная информация косвенного характера. В книге «История могилевского еврейства: документы и люди», авторы Александр Литин и Ида Шендерович, в воспоминаниях Лазаря Моисеевича Закашанского (между прочим, коллега: мужчина долго работал корреспондентом в областной редакции радио и был редактором радиогазеты «Химик» производственного объединения «Химволокно») сказано: «…Рано утром 29 июня мы вышли на крыльцо дома, который тогда был между Первомайской и Ленинскими улицами. Стояла теплая солнечная погода. Вдруг с запада послышался сильный характерный гул немецкого самолета. Летел он низко, на высоте метров сто, не выше, в сторону кинотеатра «Родина», на небольшой скорости. Из чердачного окна одного из домов по самолету ударили из станкового пулемета. Летчик резко отвернул в сторону, как бы бросил самолет влево. В это время с юга, снизу, над крышами домов появился маленький, юркий краснозвездный истребитель И-16, который увеличил скорость и стал приближаться к вражескому самолету. Летчик не стрелял, видимо, у него кончился боезапас патронов, но он все ближе и ближе приближался к хвостовому оперению и, наконец, своим винтом рубанул по врагу. Тот резко пошел вниз и рухнул на северной окраине города».

Интересно, кто еще из могилевчан стал свидетелем того боя?Воспоминания стали бы бесценной страницей в летописи обороны города.

Награда герою
Кто же был летчик Кобец? Из источников в Интернете (obd-memorial.ru, podvignaroda.mil.ru), ссылающихся на Центральный архив Министерства обороны Российской Федерации, удалось узнать следующее: Анатолий Петрович Кобец родился в поселке рудника Каменка Донецкой области в 1910 (по другим сведениям в 1914 году). По национальности украинец. Член ВКП(Б). Кадровый военный — в армии с 1933 года, до войны окончил 5-ю Ленинградскую военно-техническую школу лётчиков и 14-ю военную авиационную школу лётчиков в Энгельсе. За мужество и отвагу, проявленные в борьбе с германским фашизмом, офицер, участник 4 воздушных боев, был посмертно представлен к ордену Красного Знамени. Но награжден орденом Ленина — одной из высших правительственных наград СССР. Указ Президиума Верховного Совета СССР вышел 22 июля 1941 года — через три недели после гибели комэска. Утром 1 июля Анатолий Кобец вылетел из Могилева на преследование немецких бомбардировщиков. В воздушном бою над железнодорожной станцией Погодино И-16 был сбит. Ошибочно считалось, что старшего лейтенанта похоронили в братской могиле в райцентре. На самом деле самолет упал в районе деревень Язычково — Городецк, и останки пилота захоронил на небольшом хуторском кладбище — поселение давно не существует — кто-то из жителей.

— Утверждать со стопроцентной уверенностью, что Анатолий Кобец совершил таран, нельзя, — разговор с историком Николаем Борисенко состоялся по телефону. — Документов, которые это подтверждают, нет. Но и исключать версию нельзя. К сожалению, многие архивы, в том числе и немецкой стороны, закрыты для исследователей до сих пор. Есть множество «белых пятен», особенно по 1941 году, при скрупулезном исследовании которых открываются, по сути, уникальные сведения, неведомые ранее. Картина драматических событий первых месяцев войны на Могилевщине не полная. Но одно бесспорно: старший лейтенант Анатолий Кобец заслужил, чтобы о нем говорили как о защитнике Родины, павшем в бою.

Безусловно, это так. Отрадно, что о захоронении А.П. Кобеца в районе не забывают. Есть организация, которая за ним ухаживает — Михеевская средняя школа. И кто знает: возможно, со временем «заговорят» архивы и доступным широкому кругу станет то, о чем сегодня рассуждают на уровне гипотез?
Максим ТЕТЕРИН
На фото: легендарный И-16 в полете