Если посмотреть на карту Беларуси, то увидишь густую сеть голубых жил и нитей, прорезавших лесной холмистый край с запада на восток и с юга на север. Когда-то эту землю взбороздил огромный ледниковый струг, надвинувшийся со Скандинавского полуострова. Отступая, он оставил извивающиеся долины рек, гранитные валуны и впадины озер. Всего в стране насчитывается более 20 тысяч рек, причем по количеству и протяженности преобладают малые и средние. К числу последних относится река Улла, которая идеально подходит для рыбалки и сплавов.
Река, протяженность которой более 120 километров, течет в Витебской области. Ее исток находится в Лепельском озере, а устье — в городском поселке Улла, где река впадает в Западную Двину. По своему характеру Улла похожа на другие равнинные белорусские реки: спокойная и достаточно широкая — от 30 до 50 метров. Но, разумеется, есть у нее и свои особенности. Обо всем — по порядку.

День первый.
Про щуку и историю
За Уллой числился должок. Летом прошлого года в одни из выходных сплавились от Лепеля до Чашников, преодолев чуть более 60 километров. Маршрут проходили на лодке «Налим» — надувном каноэ с открытой декой без каркаса. «Налим» не столь маневренен и быстроходен, как байдарка, и более 6 километров в час с учетом течения — как ты не упирайся…
Посему вторую половину маршрута планировали пройти позже, уже осенью. Но жизнь внесла в планы свои коррективы. В итоге выбраться на улльские просторы получилось только в этом году. Конец сентября — замечательное время. Красно-желтые дни.
…На воду стали достаточно поздно — ближе к полудню. Пока добирались из Дрибина в Чашники, пока ставили машину во дворе у знакомого, пока упаковывали вещи в гермомешки… Когда ночуешь в сырой пойме и видишь, как роса на глазах превращается в иней, сухой спальник и запасные теплые носки — ценность из разряда безусловных.
Улла. Странное на слух, кажущееся каким-то тюркским, название. Всезнающий Гугл объясняет гидроним с помощью финно-угорских географических терминов: уль — «мокрый, сырой».
Мокрый так мокрый — пройти по воде аки посуху за редким исключением никому не удавалось. Но по какой причине Уллу не жалуют туристы-водники? Собираясь на сплав, в очередной раз просмотрели в интернете форумы. Отчетов по реке как было — раз, два и обчелся — так и осталось. И везде упомянуты высокие либо заросшие ольхой и лозой, заболоченные берега, на которых сложно выбрать место для стоянки. Возможно, дело в этом?
Но ведь речка-то уютная, красивая, да и в окрестностях есть что посмотреть. А осенью выглядит даже интереснее, чем летом, когда в природе преобладает однотонный зеленый. Представьте себе застывшую речную гладь, в которой отражаются разноцветные кроны деревьев — желтые и холодно-фиолетовые, красные и космически оранжевые… Небо синего цвета. Нити паутины, летящие над водой. Перестаньте грести — «посушите» весла — и поймете, что вас окружает хрустальная тишина…
И все в этом мире не имеет лишнего, и все органично вписывается в общую картину: и заброшенная, потемневшая от времени бревенчатая банька на краю березовой рощи, и подвесной мостик — редкий ныне образец аутентичной народной архитектуры, и неожиданный плеск — бобра вспугнули? рыба? — все это кусочки одной удивительно прекрасной мозаики.
К слову, о рыбалке. Сколько мы не задавали вопросов мужчинам, медитировавшими с удочками по берегам… И в Заслоново, и в Браздецкой Слободе, и в Дыбалях, и в Демидовичах, и в самих Чашниках все были единодушны: рыбы в Улле нет. И точка. То есть, как нет… Ловят и стандартную плотву, и голавля; есть налим, но…
И это «но» связывают с работой Лепельской ГЭС, которую реконструировали и ввели в эксплуатацию в 2003 году. Гидроэлектростанция служит водным регулятором озера Лепельское и реки Улла. По словам местных, уровень воды в реке с тех пор заметно упал, а течение ослабло.
В итоге стало больше мелей, на которых развелись водоросли. И местами река — этакое подобие Саргассова моря, только в твердых берегах. Большие скопления травы, тины. Встречаются заросшие участки по 200-300 метров, причем полосы свободной воды нет даже по стрежню.
Впрочем, с такой точкой зрения согласны не все. Улла — река довольно извилистая, что хорошо видно на карте. Благодаря этому в ней довольно много ям и коряг, что в свою очередь помогает рыбе укрыться. И на одном из таких поворотов, неподалеку от деревни Иванск, произошла интересная встреча.
Рыбака на надувной лодке заметили издалека. Сплавлялся по течению, энергично закидывая спиннинг. В костюме с обилием карманов и в солнцезащитных очках он выглядел так, будто сошел со страниц журнала «Охота и рыбалка».
Но, словно уловив ход мыслей, стиляга спросил первым:
— «Крокодильчика» показать?
И, улыбаясь до ушей, продемонстрировал улов — здоровую хищницу-щуку. Конечно же, я достал фотоаппарат и запечатлел фартового рыбака.
Несмотря на первоначальное впечатление, Саша оказался простым и общительным парнем. Сказал, что трофей потянет килограммов на восемь (позднее, отослав ему фото в соцсетях, узнал точную цифру: восемь пятьсот). Что щуку он вытащил без подсака. И что на озерах ловил экземпляры побольше. А рыба в Улле есть, не слушайте никого. Надо почаще выбираться на реку.
Пожелав ни пуха ни пера, и услышав в ответ: «удачно добраться», расстались.
Чем еще запомнился первый день сплава? Традиционной лекцией, во время которой — Гугл просветил — узнали небезынтересный факт из прошлого нашего Отечества. Оказалось, плывем по местам боевой славы. В январе 1564 года возле Чашников войско Великого княжества Литовского одержало победу над одним из двух корпусов русского войска, наступавшего вглубь государства. Речь о сражении времен Ливонской войны, в котором великий гетман Николай Радзивилл Рыжий и полевой гетман Григорий Хадкевич, имея под рукой немного более 4 тысяч всадников, а также небольшое количество казаков и вооруженных крестьян, предприняли попытку воспрепятствовать соединению противника, планировавшего захватить Минск, Новогрудок и Вильню.
Из захваченного ранее Полоцка московская рать двигалась по левобережью Уллы, вытянувшись по заснеженному пути. Во главе ее был князь Петр Шуйский, который до этого прославился победами в Прибалтике.
Русское войско растянулось на марше на несколько верст, обозы загромождали узкую лесную дорогу, а ратники утомились после тяжелого дневного перехода. Зная обо всем через разведку, вечером 26 января Николай Радзивилл атаковал московский авангард. Затем в дело вступила конница, которая наголову разбила колонну и обоз. Погибло несколько тысяч вражеских ратников. Сложил голову и сам князь Шуйский.
Битва на Улле перечеркнула планы московских воевод на поход в центральные земли Великого княжества.
Увы, побывать на месте, где произошла баталия — там сейчас установлен памятный крест, — нам не удалось. Заметив крест с воды, мы так и не смогли найти место, чтобы причалить. Высокий берег, поросший ольхой, не позволил сделать это.
По той же причине — плохой выход — вечером с трудом нашли подходящее место для ночлега. В холодных сумерках пришлось штурмовать более-менее пологий склон, таща за собой каноэ. Наверху, впрочем, все было иначе. Палатку поставили у посадки сосны. Костер развели пожарче, чтобы обсушиться и приготовить коронное блюдо любого сплава: макароны по-флотски. На реку садился туман, термометр показывал «каля нуля» — утром оказалось, что питьевая вода в канистре замерзла. На этом фоне и отправились спать.

Старинная гравюра

Рыбак с трофеем

Столетние дубы и старая церковь
…Утро встретило жестким заморозком: -2 градуса. Палатка за ночь покрылась пылью из инея. С трудом натянул сапоги, которые оставил в тамбуре — задубели. Развел костер — вскипятить в котелке воду для кофе и макарон по-флотски. Пока котелок бурлил, сделал несколько снимков: восход солнца, окаймленные инеем ярко-красные листья ольхи. Красиво.
Собрав лагерь, спустились к клубящейся паром реке, подкачали баллоны каноэ и спустили его на воду. В путь. Впереди много интересного.

Первая остановка — деревня Бочейково. Это уже не Чашникский, а Бешенковичский район. Плавсредство спрятали на краю населенного пункта, в густом ивняке. А сами пошли вверх по склону, продираясь через заросли дикой малины, искать местную достопримечательность: усадьбу помещиков Цехановецких.
Собственно, это сейчас Бочейково — деревня. А в прежние времена… Поскольку Бочейково находилось на главной и кратчайшей дороге из Вильно в Витебск, да еще на судоходной в ту пору реке, российский император Николай I собирался построить здесь мощную крепость. Проект был составлен, но не осуществлен.

В целом же около пяти столетий обширные лесные и болотные владения по берегам Уллы принадлежали роду Цехановецких. В 1769 году магнаты ожидали приезда короля Речи Посполитой Станислава Августа. По этой причине в Бочейково в краткие сроки был построен одноэтажный каменный дворец в стиле классицизма по итальянскому проекту. Инициатором строительства выступил Иосиф Цехановецкий, который служил послом-секретарем польского посольства в Санкт-Петербурге. Собственно, это при нем в Бочейково появились ветряная мельница, торговые ряды, работали винокуренный и пивоваренный заводы, мастерские по изготовлению оружия, карет, мебели, стекла, глиняной посуды.
Увы, дворец с цветниками и фонтанами, воду для которых подавали из реки дизельным насосом, можно увидеть только на фотографиях. Как и убранство покоев, поражавшее гостей. Незадолго до Первой Мировой войны Цехановецкие отправили ценности: картины, посуду и антикварную мебель в Москву — с целью сохранения. Но вернуть имущество назад не удалось.
Сам дворец во время той войны не пострадал, и после революции в нем находился интернат для сирот. Но во время Великой Отечественной, при артобстреле, в здании случился пожар… Позднее дворец разобрали на стройматериалы.
Таким образом, от былого величия в Бочейково сохранились лишь немногочисленные хозяйственные постройки — на одной из них установлена мемориальная доска с упоминанием имен пяти представителей рода Цехановецких с благодарностью «людям, которые прославили эту землю», и часть парка, по красоте считавшегося одним из лучших в Европе XVIII века. И это тема отдельного разговора.
В 1921 году российский профессор Адамов, посетив Бочейково, сделал запись в дневнике: «Парк являет собой памятник садового строительства первостепенного значения… один из ценнейших не только в Белоруссии, но и в СССР…. исключительно интересного произведения садово-паркового искусства».
Парк в Бочейково заложен в 70-х годах 18-го столетия. Занимал площадь около 4 гектар. И на всей этой территории вразброс были высажены дубы — в английском стиле. Всего около пятисот (!) деревьев.
Самой красивой частью дворцово-паркового ансамбля был юго-западный спуск к реке и к лугу — по нему мы, собственно, и добрались до деревни. Прежде здесь располагались площадки с беседками, отделенные друг от друга липовыми аллеями. Одна из площадок предназначалась для спортивных игр.
Были на территории парка и несколько прудов, и канал, прокопанный прямо к реке, — для катания на лодках.
Увы, оставшись на долгие годы без ухода, парк одичал и утратил великолепие. Постарались и браконьеры. В целом же, со слов местных, осталось не более пяти десятков дубов, которые помнят былое величие усадьбы.
Рассказали и другое: в конце восьмидесятых годов прошлого века в Бочейково из Лондона приехал последний из представителей рода Цехановецких. Осмотрев фундамент дворца, прогулявшись по террасам, Анджей Цехановецкий с грустью констатировал: каким парк был — таким уже не станет.
Сегодня на лужайках под высокими деревьями играют в футбол мальчишки. Перед одним из уцелевших зданий поместья — флигелем, в котором жила прислуга, стоит памятник более позднего периода. Композиция из бетона: мускулистый строитель коммунизма, молот, серп и космическая ракета, символизирующая прогресс и достижения советской науки. Но окна флигеля заколочены досками, а памятник обшарпан.
… А тем временем еще пара часов на веслах — и снова интересное место. На высоком левом берегу реки из-за деревьев показалась старая церковь. Сверяемся с картой — деревня Мартиново.
Церковь построена в конце 19 — начале 20 веков в архитектуре псевдорусского стиля. Освящена, по одним данным, в честь Покрова Святой Богородицы, по другим — в честь святого Александра Невского. В надежде разобраться в этом вопросе, пробуем достучаться до местных жителей. Увы… Зато встретились дачники. Пожилой мужчина, местный уроженец, ныне живущий в Бешенковичах, просветил:
— Деревня почти нежилая, никого не найдете. До революции в Мартиново было 2 храма. Тот, что в честь Святой Богородицы, стоял на другом конце, где кладбище. А этот — в честь Александра Невского.
Церковь действовала до 30-х годов. Потом ее закрыли и отдали колхозу под зерносклад.
Во время войны, когда уже Витебщину освобождали, на колокольне сидели немцы — корректировщики артиллерийского огня. Обзор оттуда отличный — мы лазали, когда пацанами были. Так вот, красноармейцы тех корректировщиков застрелили. А наши деревенские их закопали неподалеку от храма.
Незадолго до развала Союза захоронением заинтересовались поисковики. Нашли останки четырех человек и три именных медальона. Видимо, написали в Германию, так как родственники погибших приезжали забрать своих.
После войны в церкви снова был склад. Потом она стояла заброшенная, а молодежь в ней собиралась на «тусовки».
Сейчас в храме проводят службы по праздникам — там восстановлен алтарь. Но реконструкция не ведется. Стены крепкие и кровля вроде ничего. Но поработать над ней нужно.
…Конечная точка нашего маршрута — поселок Улла. Чем ближе река к впадению в Западную Двину, тем она шире и тем меньше ощущается течение. Как говорят в здешних краях: Двина Уллу подпирает. Последние 12 километров гребли по абсолютно гладкой, стоячей воде. Небо затянуло серой хмарью, ветер стих, а в зеркале воды отражались оранжевые шапки кленов. Полное безлюдие и тишь…
Уже в сумерках высадились на берегу на окраине поселка. Там ждала машина, которая отвезла нас в Чашники. Откуда, снова же на машине, отправились в Дрибин.

Максим ТЕТЕРИН
Фото автора.