Перед вами очередной выпуск рубрики, в которой мы
рассказываем о предметах
и явлениях, необычных на взгляд современного человека. Время бежит с огромной скоростью,
и порой не замечаешь,
как привычное становится
забытым или меняется
до неузнаваемости…

Друзья, не так давно на страницах «районки» был опубликован мой материал о туристическом походе по глухим лесам и верховым болотам Кличевщины. Места эти удивительно красивы, и повод достать из рюкзака фотоаппарат появлялся не раз. Например, когда предстояло перебраться через лесную речку с говорящим названием Водоноска, что течет неподалеку от партизанской деревни Усакино. Сама по себе речка невелика, но находится в низине. И после проливных дождей превратилась в преграду. Разбежалась в разные стороны, затопила изрядный участок леса, да так, что не спасали болотные сапоги.
Узкое место для переправы, в итоге, нашлось. Через русло перекинули ветровальную ель, найденную на большой моховой поляне. Выбирая ствол покрепче, я непроизвольно взглянул вверх и увидел над головой, на сосне, большую бочку. Старая пчелиная борть! Отойдя в сторону, с любопытством осмотрел предмет. Нечасто в наше время встречаются такие артефакты.
Первой формой культурного пчеловодства было бортничество. Чисто лесное пчеловодство, когда пчел содержали в естественных или искусственных дуплах деревьев. Со временем появилась новая форма промысла — колодное пчеловодство, при котором пчел разводили в ульях-колодах, изготовленных не в живом дереве, а из куска отпиленного бревна. Сначала колодное пчеловодство бытовало в форме лесного, а позже начали создаваться и домашние колодные пасеки. По традиции, колодное пчеловодство продолжали называть бортничеством, а колодные ульи — бортями.
Изготовить и установить новую борть непросто: сперва нужно найти дерево подходящего обхвата, спилить, высушить, выдолбить в нем дупло. Отнести в лес по бездорожью готовую борть нелегко — она весит больше сотни килограммов, а ведь ее еще нужно закрепить на высоте 6-8 метров от земли. Считается, что именно на этом уровне пчелам максимально комфортно. Впрочем, это может быть и данью традиции — поднимали борти еще и от медведей, которые сейчас уже не составляют конкуренции пчеловодам.
Но и просто так борть не вешали. Секретов же у бортничества немало. Так, к примеру, колоды ставили в низинах, возле небольших ручейков, чтобы пчела всегда могла найти себе воду. И не в тени, а исключительно на солнышке.
Забот у бортника на весь год. Зимой он готовит борти и чинит инструмент, летом приглядывает за пчелами и отслеживает новые рои, а осенью, перед заморозками, примерно в середине октября, собирает сладкий «урожай». Для бортников это было самое тяжелое и радостное время.
К каждой борти приходили подготовившись — с собой несли жень (длинная кожаная веревка, с помощью которой залезают на дерево и зависают там надолго), лестницу, дымарь (устройство для окуривания пчел), нож для обрезки сот, плетеные короба или бидоны для переноски сот с медом.
Перекинув жень через толстый сук, бортник зависал в воздухе как на лифте и начинал собирать добычу. Все соты никогда не забирали — в зависимости от размеров роя оставляли от десяти килограмм и больше. Этого пчелиной семье хватало на безбедную сытую зиму. Принесенный домой «улов» разделяли на мед и соты. Говорят, у дикого бортевого меда неповторимо тонкий аромат и вкус. Особая же его ценность — в ферментах, витаминах, двадцати аминокислотах, а благодаря перге — различных минералах.
Бортевое пчеловодство давно уступило место пасечному. Ремесло, требующее особых знаний и навыков: нужно правильно изготовить борть, разместить ее на дереве и изучить особенности поведения диких пчел, их содержания,— сегодня забыто. Но… В 2020 году уникальную культуру белорусского и польского бортничества внесли в Список нематериального культурного наследия человечества ЮНЕСКО. А значит, бортничеству не суждено кануть в Лету.

Максим ТЕТЕРИН