В ноябре прошлого года в редакцию пришло письмо от жителя Могилева Николая Осиповича. Николай Савельевич, уроженец деревни Корзеево, написал о малоизвестном эпизоде первых дней Великой Отечественной войны на Дрибинщине. В октябре 1941 года немцы расстреляли мужчин из деревень Углы, Коммуна, Яськовщина, Корзеево и Ждановичи, пойманных в лесу при облаве.

Историю Николаю Осиповичу рассказала жительница Черневского сельсовета Любовь Егоровна Шевцова. В 1941 году ей было 13 лет, и она запомнила, как звали односельчан-корзеевцев: Михаил Романов, Николай Гудков, Василий Клименков, Иван Клименков, Александр Глушанков, Иосиф Романов, Николай Брондоусов и Савелий Хуторов.

«Районка» опубликовала письмо («Оккупанты их расстреляли на Покров», https://www.dribin.by/?p=24291 ) и попросила читателей, которые что-либо знают о трагедии, откликнуться. 

И вот в редакцию позвонила староста деревни Ждановичи Лидия Павловна Сапронова. Лидия Павловна — могилевчанка, но не забывает свою малую родину. Приглядывает за родительским домом и по мере возможностей помогает односельчанам решать насущные проблемы. «События, которые изложены в письме, затронули семью Зинаиды Трофимовны Авчинниковой, — поделилась староста. — Приезжайте, она расскажет, что знает».

…В Ждановичи я выбрался в один из тех дней, когда на небе нет и намека на синеву. Его цвет монотонно-серый, однообразный по всему небосводу. Улицы замело снегом, и деревня, и без того малолюдная, выглядела совсем покинутой. Ни дыма из труб, ни собачьего лая. Черно-белое безмолвие.

Лидия Павловна ведет в небольшой проулок с колодцем, за которым устремляются в хмурое небо тополя и осины. Отыскать самому нужный адрес — это вряд ли.

— А я гадаю: кто это стучит? — из сеней выглядывает старушка. — Сижу одна день, скучно… Проходите в тепло.

Дом Зинаиды Трофимовны Авчинниковой — еще довоенной постройки — хранит в себе заветный белорусский код. Собственно, не дом — хата. Из сеней попадаем в кухню, где главное место занимает печь с «комином» — трубой. Дверь ведет за перегородку — в светлицу. Несколько окон — во двор и на улицу. «Красный угол» с иконой, пол-«падлога» из широких досок… И гостиная, и спальное место.

Зинаиде Трофимовне — 82 года. Несмотря на преклонный возраст, живет одна, и не хочет переезжать в город к сыновьям. Те регулярно проведывают, звонят; зимой, в сильные морозы, забирают к себе. Но чтобы навсегда осесть в городской квартире? Зинаида Трофимовна к идее относится отрицательно. Она выросла в Ждановичах, работала здесь — полеводом, почтальоном… С родиной связаны воспоминания. И радостные — замужество, рождение детей, и те, что хотелось бы стереть из памяти, но не получится…

— Когда пришли немцы, нашу семью выгнали из хаты. Не из этой, была другая — отец построил перед самой войной. Папу моего звали Трофим Иванович, он был ждановичский. А маму — Анастасия Ивановна. Она из деревни Углы, фамилия в девичестве — Евтухова.

Так вот, в нашей новой хате жил комендант. А мы с двумя другими семьям, в чьих домах тоже расположились военные, перебрались в чужую избу неподалеку от речки Бася. Жили тесно. И бывали у себя только по церковным праздникам, когда нужно было перевешивать иконы. Мама приходила спрашивать у коменданта разрешение. Немец не возражал, но всегда при этом присутствовал. Видимо, не доверял оставить одних.

А потом случилась беда. В октябре немцы устроили облаву. В деревне говорили, что так они отреагировали на убийство своего офицера, которое произошло поблизости. Из чащи солдаты привели парней и мужиков. Были ли те партизанами? Про всех сказать не могу, но большая часть — нет. Мама рассказывала, что в те дни  мужчины прятали в лесу лошадей, чтобы немцы не забрали. Ведь без лошади в хозяйстве как без рук.

Пойманных при облаве пригнали в Ждановичи и посадили в недостроенный сруб. А через несколько дней мама пошла на наш огород  за зеленью — осень стояла теплая, солнечная, — и увидела их сидящими на улице, у стены, под присмотром солдат. Решила подойти. Дело в том, что там были мужчины из Углов — 5 человек. И среди них старший мамин брат Трофим с сыном Владимиром. Но племянник крикнул: тетя, прощай, а к нам не подходи. Нас скоро расстреляют…

Это было 14 октября, на Покрова Пресвятой Богородицы, в великий праздник… По два человека их отводили к яме неподалеку от кладбища и убивали. Подробности рассказала мама, когда я выросла. А в тот день она вернулась домой страшная: волосы взлохмачены, лицо искаженное… Плакала, заламывала руки. Ее отпаивали водой с медом.

Весной 1942 года немцы, видимо, разрешили родственникам похоронить всех по-христиански. Собрались люди. Яму раскопали, отчерпали ведрами талую воду и увезли тела на деревенские кладбища. Когда хоронили Трофима и Владимира, мама сама сделала свечки из воска…

Место это и сейчас есть. Яма заплыла землей, заросла ясенем, но все равно заметна. Такая вот история, деточка…

В книге «Память. Дрибинский район, в  разделе «Партизаны, мирные жители, которые погибли», значатся фамилии жителей деревни Углы — Евтуховы Трофим Иванович и Владимир Трофимович. Если записи верны, то отцу на момент гибели было 36 лет. А сыну — всего 15…

Максим ТЕТЕРИН