Продолжаем цикл публикаций под рубрикой “Забытые вещи”. Сегодня вас ждет очередная интересная история.

После Октябрьской революции в России борьба за всеобщую грамотность стала одной из решающих предпосылок коренных преобразований общества. В начале XX века большинство населения Российской империи не умело читать и писать. Большевики, придя к власти, не стали откладывать решение проблемы в долгий ящик. Причины доступно изложил Владимир Ильич Ленин, вождь мирового пролетариата: «Безграмотный человек стоит вне политики, его сначала надо научить азбуке. Без этого не может быть политики, без этого есть только слухи, сплетни, сказки, предрассудки, но не политика». Иными словами, речь шла о соединении образования с решением идеологических и воспитательных задач.

Маховик стал вращаться. Еще в декабре 1917 года в Народном комиссариате просвещения РСФСР появился внешкольный отдел под руководством Надежды Константиновны Крупской, одной из задач которого стала организация компании по ликвидации безграмотности в стране. В 1920 году создана Всероссийская чрезвычайная комиссия по ликвидации безграмотности. Перед ней была поставлена задача в ближайшие несколько лет научить читать и писать детей и взрослых в возрасте от 8 до 50 лет. Население обязывалось учиться грамоте на родном или, если было желание, русском языке. Вокруг структур Чрезвычайной комиссии сформировалось массовое движение энтузиастов «Долой неграмотность!» Комиссия взяла под контроль организацию курсов ликбеза, подготовку учителей.

Планы, как в стихотворении Маяковского, поражали своим громадьем. Каждый населенный пункт в стране с числом неграмотных свыше 15 должен был иметь школу грамоты — ликпункт. К примеру, при избе-читальне деревни Сусловка Дрибинского района в 1927 году действовали 4 таких пункта (сведения из книги «Памяць»). В программу обучения включались чтение, письмо, счет.

Массовые газеты в то время публиковали на своих страницах материалы тематических уроков обучения грамоте. Развернулось издание специальных букварей на украинском, татарском, белорусском и других языках. Одна из таких книг на фото перед вами.

Ретро-вещь (год выпуска — 1929) принесла в редакцию коллега. Мария Шпакова нашла букварь— так переводится с белорусского устаревшее ныне слово лемантар —  во время уборки в старом деревенском доме, где когда-то жили родственники.

Листая книгу, проникаешься духом далекой эпохи. О том, что преподавание грамоты для взрослых было сопряжено в 1920-х — начале 1930-х годов с политической пропагандой, показательно говорит название на обложке: «Наша сiла — саветы».

На одной из первых страниц — портрет Владимира Ленина, изучающего номер газеты «Правда». Текст ниже прост — предназначен для тех, кто учится читать по слогам, и красноречив: «Нашы саветы — Ленiна запаветы». Язык советского букваря — лозунги.

Тут же вопросы, скажем так, для закрепления пройденного материала: «Якiя запаветы пакинуу нам т. Ленiн? Што наказвау т. Ленин няпiсьменным? и др.

Следующая страница агрессивно напоминает о социальных конфликтах и страданиях народа и отсылает к переменам, которые уже начались: «Iван i Нiл былi парабкамi пана. У пана багата было пашы ды нiвы. Iван i Нiл аралi, касiлi, нiву убiралi. Пану было добра. А парабком — гора. Адабралi Саветы ад пана нiву i пашу. Залажылi парабкi камуну. У камуны — нiвы i паша. Наша сiла — наша нiва».

Что примечательно. Обучающий материал в книге (букварь явно предназначен для крестьян, тема села превалирует) занимает не так уж и много места — 42 страницы. Несложные тексты, набранные крупным шрифтом, картинки, алфавит, несколько правил: правописание имен собственных и др. Остальные 132 страницы — «Паслялемантарная часць», на задумку авторов, не менее важная. Здесь красной нитью проходит все, что нужно знать жителю страны Советов: смычка города с деревней, вопросы политграмоты, советского строительства, основ ленинизма.

Один из примеров. Как уже говорилось выше, год издания букваря — 1929-й. В истории молодой советской республики это «год великого перелома» (по названию статьи И.В. Сталина в газете «Правда»), начало коллективизации сельского хозяйства. Форсированное колхозное строительство признано главной задачей и должно было способствовать проведению индустриализации. Создатели букваря (один из них некто П.Ф. Капаевич, автор нескольких аналогичных книг — «Літаратурная чытанка для вячэрнiх рабочых школ 1-й ступені» (1932 г.), «Новае жыццё : чытанка для школ малапісьменных» (1928 г.) — данные Интернета) не обошли вниманием важную тему. Орфография сохранена: «Самае вялiкае наша лiха — гэта дробная гаспадарка селянiна. Грамадой лягчэй i араць, i касiць, i жаць. Аднаму гаспадару часта непасiльна набыць сельска-гаспадарчыя машыны…» «Пасля перамогi над ворагамi рабочая кляса пачала адбудоуваць прамысловасць. Мы будуем соцыялiстычную гаспадарку i гэта мы можам прыскорыць, узмацняючы буйную прамысловасць. Яна вызвалiць нас ад чужаземных капiталiстых. Яна дапаможа палепшыць быт працоуных».

Конечно, в то время не писали, какой ценой далась промышленная революция. Индустриализация требовала колоссальных капиталовложений, и главным их источником признали деревню. Политика коллективизации проводилась по двум направлениям: объединение единоличных хозяйств в колхозы для увеличения поставок хлеба государству (впоследствии зерно продавали заграницу) и раскулачивание. Колебания крестьян, не желавших расставаться с нажитым, преодолевались силой. Земля, имущество, денежные накопления кулаков подлежали конфискации. Аресты, расстрелы, переселения в отдаленные районы — при раскулачивании был использован весь набор репрессивных средств. Коллективизация — черная страница в истории государства рабочих и крестьян.

Но вернемся к кампании по ликвидации безграмотности в стране. Распространено убеждение, что благодаря предпринятым мерам СССР стал страной сплошной грамотности еще в начале 1930-х годов. Однако факты говорят о другом. Результаты всесоюзной переписи населения, проведенной в январе 1937 года, в части грамотности опрошенных превзошли худшие ожидания правительства. В стране насчитывалось 62 521 486 неграмотных граждан, преимущественно крестьян, и 61 333 867 грамотных. Из-за этих цифр, как и из-за данных о численности населения и его религиозности, перепись объявили вредительской, а ее результаты засекретили.

В чем же причина неуспеха кампании по борьбе с неграмотностью? Как отмечают исследователи, с самого начала контролирующая роль государства стала тормозом на пути благого дела. Методы принуждения в обучении грамоте проявлялись в самых разных формах, вплоть до ареста и заключения под стражу нежелавших учиться! Контроль приводил к тому, что борьба с неграмотностью была поставлена на жесткое планирование. В результате «спускаемые сверху» планы, как правило, были нереальными, и нижестоящие органы, чтобы не получать взысканий, стали прибегать к фальсификации результатов.

Время, отведенное на обучение при ликпункте, было явно недостаточным — всего 3 месяца. Качество подготовки учителей-«ликвидаторов» также оставляло желать лучшего. Но главная причина крылась в другом: у низведенных до положения крепостных колхозников часто не оставалось ни времени, ни сил на чтение и тем более письмо.
Текст и фото Максима ТЕТЕРИНА